В старой подшивке газеты «Русское слово» за 1915 год мы обнаружили такое интересное сообщение. «Тверской губернатор Н.Г. Бюнтинг распорядился провести проверку выдачи рецептов на алкогольные препараты врачами земских учреждений. По итогам этой проверки врач госпиталя при духовной семинарии г-н Лазнов выслан из пределов Тверской губернии по обвинению в усиленной выдаче рецептов на коньяк. Установлено, что только одному своему клиенту Лазнов выдал 100 рецептов на коньяк, получив по шести рублей за каждый рецепт».
С первого прочтения и не поймешь: что за притча такая? Почему врача высылают за то, что он выписывал коньяк больному? Почему вообще врачи занимаются тем, что прописывают алкоголь своим пациентам? И что это за история?
Однако стоило нам немного изучить документы врачебных управ Тверской губернии, как выяснилась поразительная история. На протяжении всей Первой мировой войны (1914 — 1917) шла борьба с врачами, которые в качестве лекарства прописывали своим пациентам различные алкогольные напитки. И это происходило не только в Тверской губернии — подозреваем, что нечто подобное в разных масштабах творилось во всей Российской империи. А причина этому проста. 17 (30) июля 1914 года, то есть буквально накануне начала Первой мировой войны, был обнародован императорский указ о запрете продажи водки. Тем самым было положено начало комплексу мероприятий, известных как «сухой закон» в Российской империи.
Это никак не было связано с началом военных действий – просто так совпало. Что же касается введения «сухого закона», то с самого начала ХХ века полемика по этому вопросу охватила многие страны. Алкоголизм считался бичом индустриального общества, мешающим рабочим поднять свое благосостояние. Больше всего сторонников «сухого закона» было в США. Там уже с конца XIX века «сухой закон» начали вводить у себя многие штаты. В 1920 году «сухой закон» был принят в качестве поправки к Конституции США и стал федеральным законом (до его отмены в 1933 году).
Россия стала первой страной в Европе, которая ввела «сухой закон». Все это произошло после долгих обсуждений в прессе мер по принудительному ограничению потребления спиртных напитков. Известно, что император Николай II почти не употреблял спиртного, в царской семье по традиции на стол могли поставить бутылку красного сухого вина, но, как правило, никто его не пил. Поэтому разработанные по тезисам императора-трезвенника правила «сухого закона» оказались чрезвычайно жесткими. «Сухой закон» был полным и абсолютным, то есть предусматривал уголовное наказание не только за торговлю спиртным, которая приравнивалась к контрабанде, но и за домашнее изготовление и употребление алкогольных напитков.
Впрочем, после начала активных военных действий по просьбам военных «сухой закон» в России был смягчен. Постепенно вводились пояснения, снимались отдельные ограничения. Поначалу запрещалась любая торговля водкой – и казенная (через государственные магазины), и частная. Но вскоре были введены запреты на продажу вина крепостью выше 16 градусов и пива крепостью выше 3,7 градуса. То есть спиртное не запрещалось полностью. Из оборота исключались только напитки, которые легче всего вызывают алкогольную зависимость. Также отменили наказания за домашнее изготовление и потребление спиртного.
Однако о психологических последствиях этого политического решения о запрете производства и торговли алкоголем мало кто задумывался. Хотя практически вся российская печать, независимо от политического направления, приветствовала эту меру, отношение к ней в народе не было однозначным. Историк Владимир Булдаков считает, что лишение народа привычного наркотика способствовало распространению мыслей о социальном переустройстве и разожгло массовую политическую активность населения.
«Сухой закон» явственно высветил социальное неравенство в России, также раздражавшее простой народ. Одним из психологических изъянов первых указов о «сухом законе» было отсутствие запрета на частную торговлю спиртным. В ресторанах, куда вход обычным рабочим и крестьянам был заказан по мотивам социальной сегрегации (туда допускались только «баре»), первые месяцы после объявления «сухого закона» открыто и бойко шли кутежи с водкой, коньяком, ромом и другими крепкими напитками, между тем как «чернь» угрюмо проходила мимо заколоченных «казенных винных лавок». Не унялись кутилы из элитных классов и после того, как был введен запрет на продажу алкоголя и в ресторанах. Спиртное там начали разливать в посуду, предназначенную для чая. И недаром в 1917 году «винные погромы», то есть разграбления пролетариатом, солдатами и матросами винных погребов стали одной из самых обычных форм социального протеста.
Разумеется, заядлые выпивохи стали искать лазейки, позволяющие им беспрепятственно добывать алкоголь, не нарушая закона. И чуть ли не первыми такими «распространителями запрещенных веществ» стали врачи! Ведь никто не запретил прописывать алкоголь в качестве лекарственного средства больному. А между тем спиртные напитки в то время были очень распространены в медицине. Например, людям, страдающим от повышенного давления, прописывали сухое вино. Коньяком лечили подагру (и приемом внутрь, и растираниями), а простуду изгоняли водочными компрессами. В любом случае, врач мог выписать рецепт на алкоголь, его обязаны были «отоварить» если не в аптеке, то на фармацевтическом складе, и это являлось законным даже в стране, живущей в атмосфере полного запрета алкоголя.
И тут, как говорится, началось! В приемные врачей потянулись люди, «измученные «сухим законом», жаловались на недомогания, излечить которые можно было только усиленным приемом внутрь алкогольных напитков. Врачи усиленно прописывали им в качестве лекарства водку, коньяк и прочие спиртные напитки. Конечно, это не стало повсеместным явлением, поскольку и среди врачей большинство являлись сторонниками «сухого закона», и они вовсе не хотели предоставлять своим пациентам такую лазейку. Но вот те, кто решил преступить закон, конечно, оказались настоящими изобретателями.
Так и врач Лазнов (кстати, в разных документах его фамилия указывается по-разному – то Лазнов, то Лаздан) поставил выписку рецептов на «алкогольные средства» на поток. В определении диагнозов врач особенно ничего не придумывал – коньяк и водку он прописывал как средство от бессонницы. И в самом деле – что может погрузить человека в крепкий сон, как не несколько стаканов «беленькой»!
Тревогу забили тверские фармацевты, которым пришлось ежедневно выдавать сотни рецептов, подписанных врачом Лазновым, а точнее, передавать в качестве лечебных настоек алкогольные напитки разного достоинства, но преимущественно крепкие. Можно сказать, что доктора Лазнова подвела его жадность. Если бы он выписывал не так много рецептов, никто не обратил бы внимания – может, действительно доктор помогает своим пациентам излечиться от бессонницы таким вот способом, с помощью употребления горячительных напитков. Но поскольку доктор буквально завалил тверские аптеки своими рецептами, выглядело это так, будто он единолично взял на себя дело помощи всем тверским пьяницам!
Поскольку деятельность хитроумного слуги Эскулапа не подходила под прямое нарушение «сухого закона», губернатор Бюнтинг принял решение выслать Лазнова за пределы Тверской губернии. А через несколько месяцев врачам было законодательно запрещено в качестве целебных средств прописывать настойки на спиртовой основе, в том числе алкогольные напитки. Сама эта история, конечно, забылась, хотя «сухой закон» пережил его автора, императора Николая II, – запрет на торговлю алкоголем в Советской России отменили только в 1922 году. А перед Великой Отечественной были приняты новые нормы снабжения военнослужащих, и солдатам выдавали ежедневную водочную порцию, «наркомовские сто грамм». И никто не задумывался, что отсутствие алкогольного «разогрева» может способствовать снижению боевого духа солдат. Как раз наоборот!
Владислав ТОЛСТОВ