Для эпохи Ивана Грозного митрополит Филипп был крайне противоречивой фигурой. Очень сложно представить, что митрополитом при «кровавом царе», к тому времени прославившемся массовыми казнями, садизмом и разославшем по стране отряды палачей-опричников, стал пастырь, главной фразой жизни которого было библейское выражение «Бога ради живите любовно». Это даже не фраза, а жизненный принцип, которому Филипп был верен до смерти. «Великий пастырь положил живот свой за овец словесных», писали о нём после смерти, что означало: митрополит был последователен и в словах своих и в делах.
Мы сегодня слабо представляем себе эпоху Ивана Грозного, самого, пожалуй, кровавого правителя за всю средневековую историю России. За годы его правления население страны сократилось на четверть — ни одна эпидемия, ни одно нашествие, ни одна война или неурожай не наносили такого ущерба, как правление царя Ивана. Нетрудно представить себе атмосферу того собора епископов, на котором «утверждали в должности» нового митрополита — главу Русской православной церкви, высшее должностное лицо в церковной иерархии. Другой кандидат попал в опалу (позже Иван его казнит), из присутствовавших на соборе почти у всех кто-то в семье пострадал от опричнины. Само появление царя вызывало у этих людей трепет. Пишут, что именно при Грозном вернулась старая византийская традиция — говорить с царём, низко склонившись, глядя в пол, чтобы не дай бог не встретиться с монархом взглядом. Безумный Иван мог отправить человека на плаху за один неверный взгляд.
И вот представьте — встаёт соловецкий игумен Филипп, еще не митрополит, поворачивается к престолу, где сидит царь со своими опричниками, и требует, чтобы царь упразднил опричнину! Эту речь Филиппа все, кто присутствовал при ее произнесении, помнили до конца жизни. «Умири же совесть мою: да не будет опричнины! да будет только единая Россия! Ибо всякое разделенное Царство, по глаголу Всевышнего, запустеет. Не могу благословлять тебя искренно, видя скорбь отечества».
Царь не решился возразить митрополиту. Иван Грозный с большим недоверием относился к людям независимым, честным, открытым. Филипп Колычев был именно таким. Все те годы, что он оставался митрополитом, Филипп старался защитить «малых сих» от царского гнева. Известно, как весной 1568 года на богослужении в Успенском соборе митрополит трижды не пускал царя к благословению, а потом сказал ему: «До каких пор будешь ты проливать без вины кровь твоих верных людей и христиан… Татары и язычники и весь свет может сказать, что у всех народов есть законы и право, только в России их нет… Подумай о том, что Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками».
Митрополит не молчал о царских зверствах, ибо считал, что молчание «всенародную приносит смерть». И участь его была решена. Но прежде Иван IV сорвал злость на людях из окружения митрополита. Их схватили, водили по Москве, избивая палками, а потом с живых содрали кожу. И все же Филипп не замолчал и еще дважды обличал царя-убийцу.
В конце концов на очередном соборе Иван добился «извержения» Филиппа из митрополитов якобы из-за неправедной, «скаредной» жизни. И все участники собора – политическая элита: бояре, высшее духовенство – безропотно одобрили приговор. На митрополита немедленно набросились опричники («как дикие звери», пишет один из очевидцев), сорвали с него святительское облачение, одели его в простую, разодранную монашескую одежду, посадили в грязную телегу, которая обычно доставляла в царский дворец дрова, и повезли в темницу. После всех унижений Филиппа сослали в Тверь, в Отроч монастырь. По пути разжалованный митрополит останавливался возле каждого храма, кряхтя, вылезал из телеги, крестился, молился и ехал далее. Есть упоминания, что в Завидове в деревянной церкви святитель провел вечернюю службу, хотя это, скорее всего, тоже народная молва: опричники неотлучно следовали рядом с телегой, в которой везли святителя.
Спустя несколько месяцев Филипп погибнет. Его задушит Малюта Скуратов — по личному приказу царя. Житие святого Филиппа недвусмысленно сообщает: вожаки опричной свиты Ивана IV ходили к царю «воздвигать ков» против митрополита. Особенно старались двое — Малюта Скуратов и Василий Грязной. Они вступили в игру, имея прямой корыстный интерес. Если бы Иван IV послушался митрополита Филиппа и решил отменить опричнину, рухнула бы вся их жизнь – им пришлось бы вернуться в ничтожество, вернуть земли, полученные за службу в опричнине, прежним владельцам. Иными словами, даже заточенный в тверском Отроч монастыре митрополит оставался опаснейшим человеком для опричников. Для тех, кто недавно поднялся «из грязи в князи», возможность примирения Ивана Грозного и Филиппа таила прямую угрозу. Главной заинтересованной стороной в новом скандале являлись именно они.
Не хватало последнего – кровавого – мазка в этой картине, сотканной из злобы, предательства и алчности опричников. Филиппа, даже находившегося в монастыре, продолжали ущемлять. Его лишили кафедры, сана, низвели на положение рядового инока, монаха. Но он еще был жив – и, памятуя бесконечно противоречивую натуру Ивана Грозного, он мог и вернуть мятежного митрополита в ближний круг, сделать его своим советчиком. А там – многое могло измениться.
И вот 23 декабря 1569 года случилось самое страшное злодеяние эпохи Ивана Грозного – и уж точно самое чудовищное убийство в тверской истории. «Житие святого Филиппа» сохранило для потомков подробности расправы над 62-летним стариком. По словам Жития, «властолюбивый раб» Малюта, явившись и с лукавством «умильне припадая ко блаженному», испрашивал у Филиппа благословение для царского похода на Новгород Великий. Вскоре всей Северной Руси предстояло умыться большой кровью. Филипп, как видно, понимал, на что именно просят у него благословение. И решительно отказал Малюте.
Вместо благословения бывший митрополит, готовясь к скорой гибели, начал читать молитву: «Владыко, Господи Вседержителю! Прими с миром дух мой и пошли аггела мирна от пресвятыя славы своея, наставляюща мя усердна ко Трисолнечному Ти Божеству! Да не возбранен ми будет восход от начальника тьме со отступными его силами! И не посрами мене пред аггелы Твоими, и лику избранных мя причти, яко благословен еси во веки! Аминь!».
Как знать, что за судьба ожидала прежнего владыку, будь он сговорчивее. Как минимум сохранил бы жизнь. Но Филипп — истинный монах, то есть человек для мира умерший, а значит, мирским соблазнам неподвластный. Поэтому и не дал он благословения, а произнес обличительную фразу, именуя «начальником тьмы» самого царя и отступниками — его опричное воинство. Но и это еще не все. Фраза «прими с миром дух мой» означает понимание страшного обстоятельства: в случае отказа благословить царя Филиппу уготована смерть. Следовательно, страшный посланник заранее изготовился к убийству. Услышав слова молитвы, Малюта «заял праведного уста подглавием», то есть задушил его подушкой.
Выйдя из кельи, Малюта отправился к настоятелю и стал обвинять его в том, что по недосмотру в келье Филиппа было так жарко, что тот умер от угара. Состоялись спешные похороны, и Малюта покинул монастырь только после того, как убедился, что тело митрополита предано земле. Версия об убийстве митрополита Филиппа Малютой Скуратовым является традиционной в историографии. Все источники уверенно сообщают об акте убийства, совершенного Малютой, притом в полном согласии между собой, хотя и созданы лицами, независимыми по отношению друг к другу, в разных местах, в разное время и при разных обстоятельствах.
Кстати, о роли царя в гибели митрополита. Доподлинно неизвестно, давал ли царь Иван Васильевич распоряжение убить Филиппа или же акт душегубства был инициативой самого Малюты. Более правдоподобно второе. Но вот каковы факты: за смерть святителя Малюта не подвергался никаким наказаниям. Его ожидал лишь служебный рост…
В 1652 году по инициативе патриарха Никона мощи Филиппа были перенесены в Москву. Он был прославлен для всероссийского почитания как святитель Филипп Московский. После прославления святителя церкви и часовни в честь него начали строиться в монастырях. В Москве в 1856 году потомки боярского рода Колычёвых бароны Боде-Колычёвы построили у себя в усадьбе домовую церковь во имя святителя, для которой собрали древние иконы.
Владислав ТОЛСТОВ
Читайте также: