В этом году отмечается знаменательная дата – 225 лет со дня создания Тверской губернии как самостоятельного субъекта Российского государства и введения поста тверского губернатора. В 1796 году император Павел I сразу после вступления на престол учредил в России новое административно-территориальное деление, разделив территорию страны на губернии, – «с пользою казенною и с успешным дел производством сие за благо признаем», гласил царский указ. С 1796 года до 1917-го, когда Февральская революция отменила должности губернаторов (снова этот государственный пост был возрожден уже в наше время, в 1995 году), в должности главы губернии сменилось двадцать пять человек, очень разных по воспитанию, жизненному опыту, происхождению, да и различных по тому, какими делами они остались в истории. Мы открываем цикл статей «Губернаторы», в котором будем рассказывать о малоизвестных и оставшихся в благодарной памяти потомков людях, служивших России на посту тверского губернатора.
Кирилл Яковлевич Тюфяев правил Тверской губернией менее трех лет – с июня 1831 года по апрель 1834-го. Весной 1834 года его отстранили с должности в результате шумного скандала, когда тверские дворяне обратились с жалобой к императору. Тюфяев, впрочем, не пропал, его назначили губернатором Вятки, где также его правление продлилось три года и опять завершилось скандальной отставкой. Похоже, административная карьера этого человека состояла из одних скандалов, хотя из всех людей, когда-либо руководивших Тверской губернией, у Тюфяева был самый обстоятельный послужной список: он успел побыть губернатором кавказским, минским, пермским… Пятикратный губернатор! И все же в истории ему суждено было остаться с репутацией, мягко говоря, неоднозначной.
Этим мы обязаны, кстати, другому тверскому уроженцу – Александру Герцену. В 1836 году молодой Герцен служил чиновником в канцелярии Тюфяева, когда тот был губернатором Вятки. И в своей книге «Былое и думы» оставил крайне несимпатичный портрет Тюфяева. Начать с того, что Герцен раскопал (а может, такие слухи ходили в канцелярии) сведения о происхождении своего босса. Якобы Тюфяев в молодости был плясуном в ватаге бродячих комедиантов, выступал на ярмарках, кувыркался колесом на потеху публике. Но после оставил бродяжнический промысел и устроился в канцелярию городского магистрата в Тобольске. «В начале царствования Александра в Тобольск приезжал какой-то ревизор, — пишет Герцен. — Ему нужны были деловые писаря, кто-то рекомендовал ему Тюфяева. Ревизор до того был доволен им, что предложил ему ехать с ним в Петербург. Тогда Тюфяев, самолюбие которого не шло дальше места секретаря в уездном суде, иначе оценил себя и с железной волей решился делать карьеру».
Карьеру Тюфяев действительно делал «железной рукой», уже в 1817 году он занял должность вице-губернатора на Кавказе, а спустя год несколько месяцев исполнял обязанности губернатора. Потом его отправили в Пензу на вице-губернаторскую должность. В 1823 году Кирилл Тюфяев на восемь лет стал губернатором Перми, а потом еще успел несколько месяцев послужить минским губернатором, и только в 1831 году его отправили командовать Тверской губернией.
С этим назначением связаны некоторые служебные сюжеты, больше похожие на детективный роман. Известно, что Тюфяев был одним из фаворитов всесильного графа Аракчеева. Когда Наполеона погнали из России и русские войска вошли в Париж, Тюфяева назначили в личную канцелярию Аракчеева, на тот момент самого влиятельного государственного служащего в Российской империи. В канцелярии Аракчеева мало кто задерживался надолго: граф Аракчеев (кстати, тоже наш земляк, удомельский помещик) за службу спрашивал строго и выгонял за малейшую провинность. То, что Тюфяев продержался в его канцелярии четыре года, да еще и заслуживал постоянные похвалы Аракчеева за честность, исполнительность и точность в воплощении всех поручений, говорит о многом.
Чем-то они были похожи, Тюфяев и Аракчеев. Как и Аракчеев, Тюфяев поднялся к вершинам государственной власти с самых низов, как и Аракчеев, он делал карьеру
исключительно собственными силами. При этом Тюфяев не мог похвалиться ни образованием, ни светскими манерами. Везде, где он был губернатором, о нем слагали настоящие анекдоты – и сейчас уже не разберешь, что в них правда, а что вымысел. Например, про Тюфяева говорили, что он искренне считал тех, кто говорит или пишет против власти, умалишенными, и требовал их врачебного освидетельствования. Или, например, такая история (в Перми): Тюфяев распорядился отремонтировать заборы на улице за счет домовладельцев, но одна вдова ничего не сделала, сказала, у нее нет денег на доски. Тюфяев с полицией вломился в ее дом, лично вывернул половые доски и сказал — вот доски, делайте забор. Александр Герцен вообще не называл в записках Тюфяева иначе как «восточным сатрапом» или «бульдожьей мордой». Ходили даже слухи, что именно с Тюфяева Гоголь написал одного из самых отталкивающих персонажей своей поэмы «Мертвые души» — помещика Собакевича. Якобы во время проезда через Тверь Гоголь был задержан за буйное поведение и поклялся, что увековечит тверского губернатора в образе одного из самых несимпатичных героев своих книг.
Да, Кирилл Тюфяев был человеком грубым, лишенным светского лоска, и это тоже не вызывало к нему симпатий среди тверского «высшего общества». При том, что за три года работы на губернаторском посту Тюфяев успел сделать немало. При нем была перестроена главная торговая улица Твери, Миллионная, при Тюфяеве в Твери и уездных городах приступили к строительству больниц, стали открываться публичные библиотеки. Но главным делом губернатора Тюфяева, которого чуть ли не в лицо называли «дикарем» и «варваром», стало то, что именно он спас Тверь от холеры.
Летом 1831 года холера поднялась вверх по Волге, зародившись в Астрахани, и стремительно охватила приволжские губернии. В Самаре, куда холера пришла внезапно, местные помещики попросту разбежались, бросил свой пост и уехал губернатор Апраксин, поэтому именно эта губерния понесла самые большие потери от холеры. И «тверской Собакевич» Кирилл Тюфяев стал принимать решительные и энергичные меры. Прежде всего, он запретил помещикам отлучаться из своих имений – чтобы крестьяне видели, что их хозяева не спасаются позорным бегством, а вместе с ними сражаются с заразой. В Твери был создан губернский холерный комитет, во всех 12 уездах Тверской губернии были созданы, как сейчас сказали бы, оперативные штабы (в те времена эти органы называли «присутствиями») по борьбе с холерой. Уезды, оказавшиеся на пути движения холеры, делились на отделения, которые, в свою очередь, подразделялись на участки. В каждое отделение назначался губернатором специальный уполномоченный чиновник. Предпочтение отдавали отставным военным – людям дисциплинированным и способным выполнять приказы. Каждому уполномоченному назначался ближайший помощник (в документах эта должность так и называется – «ближайший помощник») из числа местных дворян.
Эта система заработала сразу! Потому что «ближайшим помощникам» полагалось каждый день (каждый день!) объезжать подведомственные деревни и собирать сведения о заболевших крестьянах. Если в какой-то деревне обнаруживался случай холеры, ее тут же «брали в карантин»: на всех дорогах выставлялись посты и кордоны, никто не мог ни въехать, ни выехать, кроме врачей и специальных «курильных команд», которые окуривали зараженные дома можжевеловым дымом.
Чтобы избежать паники в связи со случаями холеры, Тюфяев распорядился отдавать «распутных и порочных людей», распускавших панические слухи, в рекрутские команды и ставить на самые опасные участки под присмотром опытных солдат. И правила карантина соблюдались безусловно: например, когда император Николай Первый совершал поездку из Петербурга в Москву, тверской губернатор Тюфяев заставил монарха и его свиту выдержать двухнедельный карантин в Тверском путевом дворце и только потом двигаться дальше.
Конечно, это не спасло полностью Тверскую губернию от нашествия холеры, и среди ее жителей было немало и заболевших, и умерших. Но в целом губерния пострадала от эпидемии куда меньше, чем другие волжские города. И не в последнюю очередь – благодаря самоотверженной работе губернского холерного комитета и самого тверского губернатора. Впрочем, Тюфяева на посту губернатора, как принято говорить, «съели». В 1834 году скончался его покровитель Аракчеев, после чего в Петербург пошли сплошным потоком жалобы от тверских дворян. Тюфяева упрекали в самовластии, в презрении к местным традициям, писали, что «когда Тюфяеву приходила охота строить что-либо, в похвалу себе, на счет казны или граждан, то закон устранялся как досадная помеха, вопль частных лиц ставился ни во что». Кирилла Тюфяев сняли с поста тверского губернатора и отправили губернатором в Вятку. Там он прослужил недолго и вышел в отставку. О его благородных делах для Тверской губернии нелишне напомнить и сегодня.
Владислав ТОЛСТОВ