В 1977 году в Калинине вышла книга В. Комина «Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной революции за рубежом». Правильнее сказать, брошюра написана на тему, которая вряд ли интересовала широкие читательские массы.
Тем не менее мы обнаружили в ней отсылку к истории, которая происходила в калининских лесах зимой 1944 года. Оказывается, в район Осташкова немцы планировали забросить отряд диверсантов, бывших советских военнослужащих, а ныне – выпускников разведшкол Абвера, военной разведки Третьего рейха. Предательство одного из диверсантов и четкие действия военной контрразведки позволили взять агентов-парашютистов буквально «тепленькими».
В сборнике военных документов «Действия гитлеровских спецслужб на территории России в 1939-1945 гг.», а также в книге Виктора Крысина «Латышские «лесные братья» и немецкие спецслужбы» рассказывается, как выглядела система немецких разведшкол, готовивших агентов для заброски на советскую территорию. Вся территория Центральной России была разделена на так называемые абверштелле и функштелле, разные территории курировали разные разведшколы. В Латвии подразделения разведшколы располагались в Лиепае, Даугавпилсе, Лудзе и Цесисе, все они подчинялись непосредственно отделу «Остланд», радиоцентр находился в Риге. Военная разведка, кроме того, имела 8 рефератов, или профильных отделов, из которых первые три занимались работой непосредственно в войсках – армии, авиации и на флоте, а четвертый отдел занимался организацией подготовки и засылки агентов.
В немецких документах советская территория называлась «территорией противника», а уже оккупированные области абверовцы называли «новыми землями Рейха». Именно на «новых землях Рейха» Абвер вел активную работу по выявлению партизанских отрядов, поиску связных, радистов и коммунистов. А для «территории противника» в разведшколах готовились кадры будущих немецких агентов.
Агентурной работой на территории Советского Союза Абвер стал заниматься сразу после начала военных действий, как только стали поступать первые военнопленные. С каждым пленным проводилась беседа сотрудником Абвера, кроме того, использовались данные о людях, которые могли иметь счеты к советской власти: представители духовенства, дворянства или помещиков, отсидевшие в советских тюрьмах (особенное внимание обращали на тех, кто сидел по экономическим статьям, за растрату или хищения – считалось, что эти люди корыстные, и их можно не вербовать, а просто купить).
Для работы на «своей территории» агенты подбирались тщательно, каждую вербовку утверждали в Берлине. Такие агенты должны были под разными легендами находиться на оккупированных территориях, выявлять скрытых коммунистов, партизанских связных и подпольщиков. Им разрешалось свободное перемещение по территории, выдавались новые документы. Даже полиция не могла задержать человека, у которого был выданный Абвером «пропуск всюду».
Совсем иначе готовили тех, кому предстояло отправиться в советский тыл, через линию фронта. Этих агентов набирали среди людей, склонных к предательству, среди военнопленных, которые соглашались сотрудничать с немцами за лишнюю пайку, за возможность избежать концлагеря. Немцы прекрасно понимали, с каким человеческим материалом они имеют дело. И агентов готовили в больших количествах – как расходный материал, даже в Абвере понимали, что рассчитывать на людей, которые уже один раз совершили предательство, не стоит, и старались взять количеством: если забросить как можно больше агентов-парашютистов, кто-то да и сумеет выполнить задание.
Однако здесь Абвер просчитался. Поскольку по ту сторону фронта ему противостояли офицеры СМЕРШ — одной из самых эффективных контрразведывательных спецслужб в мире. СМЕРШ не просто ловил немецких агентов – велась очень подробная картотека, в которую включались данные о каждом бывшем военнослужащем, перешедшем на сторону гитлеровцев. Чем больше агентов ловили на нашей стороне, тем более подробной и эффективной становилась и эта картотека. В некоторых случаях еще до заброски очередной группы смершевцы знали все подробности: время, место и количество агентов, отправленных на очередное задание.
Картотека пополнялась, прежде всего, силами самих немецких агентов: как только они оказывались на советской территории, то первым делом бежали в ближайшее отделение милиции и сообщали, что они являются немецкими шпионами, заброшенными со специальным заданием. После этого незадачливых шпионов брали в оборот контрразведчики, вытряхивая из них всю необходимую информацию. В первую очередь интересовали данные о составах разведшкол, о местах их дислокации, преподавательском составе и методах обучения. Но активнее всего смершевцев интересовал личный состав курсантов абверовских разведшкол: на каждого из них заводилось специальное досье, и после этого судьбу «гостей с той стороны» отслеживали внимательно, вплоть до поимки или ликвидации.
Сами будущие агенты прекрасно об этом знали! По данным, которые приводит Виктор Крысин, примерно семеро из десяти заброшенных агентов сразу сдавались и рассказывали все, что знали. Тех же, кто предпочитал выполнять задание новых хозяев, ждала незавидная участь: либо гибель во время захвата, либо расстрел по приговору военного трибунала. Несмотря на измену присяге, они оставались военнослужащими, и их деяния входили в юрисдикцию военных трибуналов.
Так или иначе, но к середине 1943 года советская контрразведка предотвратила несколько крупных операций по засылке в советский тыл большого количества диверсионных групп. Немцы сменили тактику: теперь группы дробились на несколько небольших отрядов, которые получали разные задания, но при этом могли держать связь друг с другом. Такой была и группа немецких диверсантов, которую ловили в осташковских лесах зимой 1944 года.
Раскрыть ее удалось благодаря поимке в районе города Печоры двух немецких агентов. Это были советские военнопленные Кучуб и Никулин. Их опознали партизанские связные, которые видели их в составе группы военнопленных, отобранных для обучения в разведшколе на территории Белоруссии. Кучуба к тому же натаскивали на знание специфики работы железной дороги: оказавшись в тылу, он должен был устроиться на железную дорогу, выдав себя за демобилизованного солдата (все соответствующие документы немцы подготовили и выдали предателю, их нашли во время ареста). Поскольку Кучуб не совершил явку с повинной, а пытался выполнить задание Абвера, ему грозил расстрел, и он это понимал. Поэтому чтобы спасти свою жизнь, стал выдавать все, что ему было известно о планах заброски новых групп агентов в тыловую полосу, на территорию недавно освобожденных областей. И именно от него контрразведчики узнали о том, что в ближайшее время в районе Осташкова планируется высадить группу из четырех агентов.
Кучубу было известно немногое: количество агентов, что все они будут одеты в форму красноармейцев и при них будут документы о том, что они якобы следуют из госпиталей в свои воинские части. Кучуб не знал, кто должен встретить агентов и дать им укрытие на первое время, и смершевцы предположили, что в Осташкове могут находиться пособники Абвера. Задействовали собственную агентуру, и вскоре обратили внимание на некоего С., который служил специалистом по снабжению в одном из осташковских колхозов. С., и на это обратили внимание контрразведчики, жил в Осташкове недавно, снимал старый дом на окраине и частенько наведывался в ближайший лес – говорил, что любит птиц, и устроил для них птичьи кормушки.
Вскоре недалеко от дома, в котором жил С., появились неприметные мужики в военной форме, которые занимались всякими хозяйственными делами, – что-то таскали, разбирали, складывали… Но при этом внимательно следили за тем, когда С. в очередной раз отправится «покормить птичек». Проследив за ним, в одной из кормушек обнаружили записку с координатами места высадки. Взятый с поличным С. сразу признался в том, что он сотрудничает с немецкой разведкой.
Спустя несколько дней в районе Осташкова была взята группа немецких агентов-парашютистов из числа советских военнопленных, выпускников немецкой разведшколы «Остланд». Во время задержания трое из членов группы оказали активное сопротивление и в результате перестрелки были убиты на месте. Четвертый сдался в плен. Им оказался бывший военный врач по фамилии Петров. После допросов он был перевербован, а впоследствии командование даже согласилось задействовать его в хитрой комбинации советской военной разведки, включающей заброску Петрова обратно к немцам. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Мы не знаем даже, является ли фамилия Петров настоящей. Как и того, сколько еще немецких агентов было поймано и уничтожено в калининских лесах в годы войны. Документы по этим операциям до сих пор закрыты.
Владислав ТОЛСТОВ