В книге историка Бориса Колоницкого «Трагическая эротика: образы императорской семьи в годы Первой мировой войны», переиздание которой вышло несколько недель назад, мы нашли крайне необычную историю одного уголовного преступления. Тверские крестьяне стали обвиняемыми в деле по… оскорблению лиц императорской фамилии. Такие случаи, когда устные или печатные оскорбления в адрес правящей династии становились предметом судебного преследования, происходили крайне редко. А уж для Тверской губернии подобный инцидент поистине уникальный.
Николая Второго, последнего правящего императора из династии Романовых, его подданные не любили. И это не выдумки пропаганды, а исторические факты. В царской России не существовало социологических опросов, но если судить по газетным публикациям, по речам депутатов Госдумы и по данным полицейских отчетов, практически все сословия Российской империи испытывали к «хозяину земли Русской», мягко говоря, противоречивые чувства.
Хотя внешне, на официальном уровне, все выглядело благопристойно. В 1916 году император совершил, как сказали бы сейчас, рабочую поездку в Москву, а по пути сделал остановку в Твери. Вот как описывали царский визит в местных газетах: «Город торжественно встречал российского императора. Задолго до приезда царской семьи Тверь готовилась к его приезду. Город расцветился флагами, многие дома были задрапированы цветами национальных флагов, в витринах богатых магазинов белели элегантно декорированные бюсты царя и царицы. Затем появилась и востребованная покупателями новинка — бюст наследника престола Алексея в казачьей форме. На окнах и балконах были выставлены портреты царя, его бюсты. На главной торговой улице, Миллионной, на всех столбах городские власти устроили корзины с цветами. Накануне визита пресса специально оповещала, что доступ к путям царского поезда будет совершенно открыт для народа, и каждый мог выразить верноподданические чувства самому императору и его семье».
Официальная пропаганда рассматривала царские поездки как центральный, ключевой момент патриотической и монархической мобилизации – не будем забывать, что к тому времени Россия уже два года вела изнурительную войну. Во всех городах Николая II встречали торжественно и празднично. Образцом монархической риторики можно считать слова тверского предводителя дворянства князя Мещерского, он произнес речь во время визита императора: «Светлым праздником искони было для всех городов и всей державы Ваше царское посещение. Но в грозный час народных бедствий общение с Царем не только великая радость, но и насущная потребность. Предстать в такой день пред Ваши, Государь, очи — значит приобщиться ко всей неодолимой мощи Государства Российского».
Но в народе царя не любили. И еще больше недолюбливали его жену, императрицу Александру Федоровну. Народная нелюбовь к царской супруге усилилась после начала Первой мировой войны, ведь всем было известно, что по национальности императрица – немка. К тому же о немецких симпатиях императрицы писали газеты и сообщали другие члены династии Романовых. Великий князь Андрей Владимирович записал в своем дневнике в сентябре 1915 года: «Удивительно, как непопулярна бедная Аликс. Можно, безусловно, утверждать, что она решительно ничего не сделала, чтобы дать повод заподозрить ее в симпатиях к немцам, но все стараются именно утверждать, что она им симпатизирует. Единственно, в чем ее можно упрекнуть, — это что она не сумела быть популярной». В такой обстановке русский генерал мог, например, сказать английским офицерам, посещавшим русский фронт в начале 1917 года: «Что мы можем поделать. У нас немцы везде. Императрица — немка».
О немецких симпатиях императрицы говорили и на деревенских улицах. В 1916 году тверской крестьянин Федоров сказал односельчанам: «Наша государыня Александра Федоровна отдала бы всю Россию германскому императору Вильгельму – она ведь его родня». «Предательницей», «царицей-изменницей» называли императрицу и другие крестьяне. Говорили, что война началась из-за того, что императрица отправила в Германию все русское золото, а когда потребовала вернуть его обратно, германский кайзер объявил России войну, чтобы золото не отдавать. Говорили, что немецкие агенты по наущению самой императрицы заражают поля вредными химикатами, чтобы в стране случился неурожай, голод и Россия проиграла войну. В общем, много чего разного говорили.
Но самым громким скандалом стала история, случившаяся в Новоторжском уезде в 1916 году. В Торжке решили открыть приют для раненых воинов. По этому случаю устроили молебен в честь вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери действующего императора Николая Второго. Именно Мария Федоровна «курировала» в семье Романовых благотворительные проекты, в том числе приюты для раненых. В местной церкви состоялся молебен, на котором священник перечислял лиц августейшей фамилии, вознося им благодарственные молитвы за милосердие и помощь.
Разумеется, в этом перечне прозвучало и имя супруги императора Александры Федоровны. И в ту самую минуту, когда священник произнес это имя, один из присутствующих в храме крестьян стал кричать и ругаться. Он потребовал от священника не произносить в божьем храме имени супруги императора, потому что она «немецкая шпионка», и нечего ее хвалить. Это происходило при большом стечении народа, на молебне присутствовали первые лица и уезда, и предводитель дворянства, и многие помещики. И уже поэтому выходка крестьянина выглядела не просто как эмоциональный поступок, а как публичное оскорбление лиц правящей семьи.
Крестьянина немедленно скрутили, вывели из храма и посадили под стражу. Поскольку дело приобретало политическую окраску, из Твери прибыла комиссия во главе со следователем по особо важным делам и офицерами губернского жандармского управления. Крестьянина (в документах сохранилась только его фамилия – Лялин) стали допрашивать, чтобы установить, почему он совершил такой дикий поступок. Лялин отвечал, что не только он один, но и все другие крестьяне считают, что Александра Федоровна – «плохая Романова», что она позорит честь и достоинство императорской фамилии, и совершенно невозможно возносить молитвы за ее здравие.
Самое интересное, что, по отзывам односельчан, Лялин не был каким-то записным смутьяном и скандалистом. Напротив, отмечали, что он человек строгого и трезвого поведения, часто произносил патриотические речи. И вообще человек во всех смыслах положительный. Но тут, как говорится, накипело: стоя в храме на молебне, крестьянин был до глубины души возмущен, что молитвы возносятся не только царствующему императору, но и его жене, которую крестьянин считал предательницей и шпионкой. И он не стал молчать!
Стали опрашивать крестьян из деревни, в которой проживал Лялин. И выяснилось, что среди крестьян большинство считали императрицу «немецкой шпионкой», «предательницей», которая якобы дает Николаю Второму неправильные советы по управлению армией на фронте, и из-за этого русская армия терпит постоянные поражения. Причем крестьяне говорили об этом убежденно, не таясь и не боясь наказания. Среди них, что интересно, оказалось немало грамотных, которые читали газеты, а многие газеты тогда примерно так и писали – мол, царь у нас хорош, а вот в его ближайшем окружении, и даже в семье, свила гнездо измена…
Казалось бы, раз крестьяне прочитали об этом в газетах, какой с них спрос? Но дело уже закрутилось! Да и открывшаяся правда о настроениях простых крестьян и их реальном отношении к августейшей фамилии, похоже, настолько шокировала власти, что они сочли необходимым устроить показательное наказание для крестьянина Лялина, чтобы он не смущал народ своими речами. Случись это в другое время, следователи наверняка сообщили бы о существовании разветвленного заговора против императора, но в конкретном случае решили наказать одного Лялина, поскольку он совершил свое преступление публично и должен был отправиться под суд по обвинению в оскорблении лиц императорской фамилии.
Согласно статье 1181 уголовного уложения о наказаниях, крестьянин Лялин отправился под суд по обвинению в оскорблении императорской фамилии. Нам не удалось найти никаких сведений о том, как проходил этот судебный процесс. Был ли у обвиняемого адвокат, как прогрессивная общественность отреагировала на этот факт, были ли привлечены к суду в качестве свидетелей односельчане незадачливого Лялина. Мы даже не знаем, каков был приговор, хотя по уголовному уложению за преступления такого рода полагалась высылка в отдаленные районы. Хочется надеяться, что судьба Лялина сложилась удачно, и он сумел вернуться в родные места. Чего нельзя сказать о правящей династии Романовых: спустя несколько месяцев после инцидента грянула Февральская революция, положившая конец правлению последнего русского монарха.
Владислав ТОЛСТОВ
Читайте также: