Принято говорить в таких случаях – «судьба этого человека поистине удивительна». Но тут иначе и не скажешь, потому что судьба Петра Рикорда действительно поистине удивительна.
Он появился на свет в Торопце – городе, который находится вдали от всех океанов и морей, тем не менее именно Торопец стал родиной пяти адмиралов. Петр Рикорд прославился многими подвигами, свершениями и поступками, но об одном из них мы узнали совершенно случайно. Совсем недавно мы прочитали книгу российского писателя Алексея Иванова «Речфлот. История речного флота Российской империи и Советского Союза». Книга только что вышла – и что там говорить, нам понравилась. Это же Алексей Иванов, автор книг «Географ глобус пропил», «Тобола», «Золота Пармы» и еще многих замечательных произведений. Но в «Речфлоте» мы нашли удивительное упоминание о нашем земляке Петре Рикорде. Вот с него и начнем.
В 1815 году по Неве ходил причудливый корабль – стимбот «Клермонта», который построил английский предприниматель Чарльз Берд. Это был первый на русских реках корабль, где гребные колеса приводились в действие паром. «Клермонта» считалась настоящей диковиной, вызывая немалый интерес у публики. Даже императрица Мария Федоровна, увидев из окон Зимнего дворца паровую плавучую «Клермонту», изъявила высочайшее желание прокатиться на этом необычном судне. Столичные газеты хвалили императрицу за отважный поступок и писали, что «Движение столь большого судна в таком малом пространстве воды представляло приятное зрелище и показывало, насколько оно удобно в управлении».
Стимботы в России появились гораздо раньше паровозов. Железные дороги были по карману только государству, а вот построить небольшое суденышко мог каждый частный предприниматель. К тому же Чарльз Берд решил заручиться поддержкой прессы и в очередное плавание пригласил журналистов. Большинство, впрочем, отказались, сочтя этот рейс опасным. Согласился только корреспондент издания со странным названием «Дух журналов», высокий седовласый человек, которого звали Петр Рикорд. Он приехал на пристань, взошел на борт «Клермонты» и написал вдохновенный репортаж: «Ход этого корабля так же скор, как бег лошади легкой рысью».
Но главное – молодой журналист Рикорд придумал новому виду водного транспорта название! Он назвал его «пароходом», и вскоре все стали называть корабли такого класса пароходами, совершенно забыв, что придумал это название скромный журналист Петр Рикорд.
Несмотря на то, что Рикорд посетил борт парохода как журналист, он к тому времени был человеком в немалых чинах. Уроженец города Торопца российский адмирал, путешественник, кораблестроитель и государственный деятель Петр Рикорд – потомок рыцарского рода Рикордов, одних из основателей Сардинского королевства. Рикорд родился в семье премьер-майора ингерманландского карабинерского полка Иоганна Батиста Рикорда в 1776 году, в 12 лет его определили в Шляхетский кадетский корпус в Москву, после окончания которого Рикорд попросил отправить его на флот, и стал русским гардемарином. В качестве гардемарина, а после мичмана он участвовал в военной кампании в Англии, служил под английским флагом – такой чести удостаивались только лучшие офицеры из союзнических флотов. В 1805 году Рикорд перешел на русский флот и получил под начало свой первый корабль – шлюп «Диана».
Карьера Петра Ивановича Рикорда складывалась хорошо – вот и слово «пароход», как мы теперь знаем, он придумал (кстати, когда построят железную дорогу, первые локомотивы будут тоже называть «пароходами» — слово «паровоз» появится значительно позже). Но в 1811 году Петр Рикорд станет героем громкого международного скандала!
А дело было так. В 1811 году Рикорд вместе с мичманом Головниным занимался описанием южных Курильских островов. На острове Кунашир они встретили группу японских военных, которые пригласили их стать своими гостями. Рикорд по какой-то причине отказался – то ли на вахту спешил, то ли просто был не расположен ходить по гостям. А Головнин согласился – и был вероломно захвачен японцами в плен!
Когда Петр Рикорд узнал о коварстве японцев, он решил во что бы то ни стало освободить своего друга. Он предпринял несколько попыток вызволить Головнина из японской неволи. В очередной раз Петр Рикорд прибыл на переговоры с японцами вместе со знатным представителем старинного самурайского рода Такадеей Кахео, который совсем недавно был спасен русскими моряками с японского корабля, потерпевшего кораблекрушение. Кахео сам вызвался стать посредником при переговорах, хотя к тому времени и сам Рикорд уже достаточно выучил японский язык, чтобы общаться со своими контрагентами.
Переговоры об освобождении Головнина продолжались два года! В итоге японцы освободили Головнина без всяких дополнительных условий, не потребовали выкупа. Это произошло благодаря поведению Петра Рикорда, который несколько раз высаживался на японский берег и в одиночку добирался до рыбацкой деревни, в которой содержался Головнин. Местные жители были агрессивно настроены к русским офицерам, Рикорд сильно рисковал, его могли также схватить, взять в плен и даже убить, но он шел на этот риск, чтобы спасти друга. Действовать приходилось фактически в одиночку и все решения принимать самому.
Японцы были так поражены поведением русского офицера, что назвали Рикорда «русским самураем». К тому времени об «инциденте Головнина», то есть захвате японцами в плен русского флотского офицера и том, как его друг капитан Рикорд пытается его спасти, знал весь мир. Японцы предложили Рикорду высокий пост в императорском морском флоте, но Петр Иванович отказался. После этого японцы поставили памятник русскому офицеру Петру Рикорду – и Рикорд оказался первым европейцем, удостоенным столь высокой чести. Кстати, памятник адмиралу Рикорду не так давно установили и на его родине, в Торопце.
В России освобождение мичмана Головнина, которое прошло без кровопролития и состоялось благодаря дипломатическим талантам морского офицера Рикорда, также не осталось незамеченным. Рикорду назначили пожизненный пенсион в 1500 рублей ежегодно. Сам же мичман Головнин впоследствии написал воспоминания о своем пребывании в японском плену. «Записки мичмана Головнина» считаются одним из первых в российской истории описаний нравов и быта жителей Японии, и, конечно, свою книгу Головнин посвятил своему спасителю – торопецкому дворянину Петру Рикорду.
После этого Петр Рикорд стал «управителем Камчатки», где он строил форты и оборудовал портовые сооружения для русских кораблей. Прослужив на Камчатке десять лет, Рикорд получил новое назначение — командиром Средиземноморской эскадры. Когда Рикорд возглавил русскую эскадру, уже вовсю шла война с Турцией. Необходимо было осуществить блокаду Дарданелл, чтобы принудить неприятеля к миру. Это считалось совершенно невозможным, тем более в зимнее время Дарданеллы сотрясали штормы. Однако Рикорд сумел наглухо заблокировать Дарданеллы и не выпустил в течение целого года турецкий флот в Средиземное море, дав возможность грекам завершить Народную войну за свое освобождение от турецкого ига. Блокировав подвоз продуктов к столице Турции Константинополю, способствовал скорейшему заключению Адрианопольского мирного договора, по которому после многовекового турецкого ига получили независимость Греция, Молдавия, Валахия и Сербия.
Петр Рикорд, которому тогда было уже 52 года, и это считалось почтенным возрастом, снова стал мировой знаменитостью. О нем писали все мировые газеты. Конечно, они напоминали, что отважный адмирал Рикорд – тот самый «русский самурай», который два года спасал своего друга из японского плена.
Во времена Крымской войны 1853–1856 годов П.И. Рикорд был назначен командовать обороной Кронштадта, ему удалось остановить в Финском заливе англо-французский флот, превосходивший в полтора раза русскую эскадру. Умело выставленные русскими минные заграждения не позволили неприятельским кораблям приблизиться к Петербургу, снова обошлось без жертв. Надо сказать, что на тот момент командующему шел 79-й год, что тоже можно считать незаурядным обстоятельством.
Прославленный русский адмирал прослужил на флоте более шестидесяти лет, он проявил себя не только как флотоводец, но и написал труды по кораблестроению, по повышению плавучести кораблей. Петр Рикорд оставил замечательные мемуары, а еще, оказывается, именно он придумал слово «пароход», которое намного пережило своего создателя!
Владислав ТОЛСТОВ
Читайте также: