Увы, сегодня мало кто помнит, кто такой Владислав Озеров, фамилия эта чаще ассоциируется с известным советским телекомментатором или режиссером киноэпопеи «Освобождение».
Да и с нашим героем не все понятно. А между тем за прошлый год, который в России был объявлен Годом театра, о творчестве этого забытого драматурга вышло несколько интересных публикаций. И где-то его даже назвали «классиком». Вот такой получился классик, забытый потомками.
Двойное прочтение имени — не то Василий, не то Владислав (и в фамилии Озеров ударение следует ставить на второе «о») — получилось благодаря отцу нашего героя (но об этом чуть ниже). Владислав Александрович Озеров (1769-1816) — драматург, один из основоположников русского сентиментализма. Уже к концу XIX века он был практически забыт. Между тем в свое время публика с восторгом принимала его трагедии «Ярополк и Олег» (1798), «Эдип в Афинах» (1804), «Фингал» (1805), «Димитрий Донской» (1807), о чем писал А.С. Пушкин в «Евгении Онегине».
Трагедией была и жизнь самого В. Озерова. Вот что пишет один из его биографов: «Родился он в Борках — родовом имении Озеровых, расположенном на правом берегу Волги, десятью километрами ниже Зубцова. Сейчас Борки — довольно крупный населенный пункт, но вплоть до 1917 года они выглядели так же, как при Владиславе Александровиче: дворянская усадьба, полтора десятка крестьянских дворов, дом-причта, церковь, освященная во имя иконы Казанской Божией Матери. Отсюда другое название села — Казанское, на карте 1853 года так и обозначено: «Борки (Казанское)». Именно второе, ныне не употребляемое название, было в ходу в XVIII столетии, поэтому во всех озеровских биографиях сказано: родился 30 сентября (11 октября по новому стилю) 1769 года в селе Казанском Зубцовского уезда Тверской губернии».
По легенде, приводимой в «Общем гербовнике», род Озеровых будто бы происходит из Польши, откуда они в XV веке выехали ко двору Ивана III, но упоминаться в документах начинает лишь со второй половины XVI века. В 1609 году один из Озеровых, Данило Иванович, был пожалован поместьем. Дед драматурга, Иринарх, при императрице Елизавете Петровне дослужился до звания полковника. Отец, Александр Иринархович, родился в 1735 году. Служил в Преображенском полку, после конфликта с полковым начальством перешел в гражданское ведомство, где сделал неплохую карьеру: стал директором Петербургского лесного департамента министерства финансов в чине статского советника. От первого брака — на дочери графа Блудова — родился сын Владислав, получивший при крещении имя Василий. Родители постоянно жили в Петербурге, предоставив сына попечению нянек. В мае 1778 года Александр Иринархович поместил восьмилетнего Владислава в петербургский Шляхетский сухопутный корпус, где тот провел девять лет. Считается, что и имя Владислав ему было дано, чтобы походить на отпрыска польского аристократического рода. За это время в семейной жизни Озеровых произошли большие изменения: умерла мать, отец женился на вдове, обремененной детьми, от второго брака также родились дети. Всего в семействе стало 22 (!) ребенка.
Из корпуса Озеров вышел лейтенантом, успел принять участие в войне с турками, а после вышел в отставку и служил по лесному ведомству. Однако впоследствии вернулся на военную службу, куда его позвал новый наследник престола император Павел.
Павел любил молодого остроумного Василия-Владислава, обласканный им Озеров сделал впечатляющую карьеру — в 32 года получил звание генерал-майора. Однако после гибели Павла Озеров повторно вышел в отставку и решил целиком посвятить себя драматургическому искусству. Собственно, здесь закончилась история Озерова-политика и началась история Озерова, создателя русской классической драматургии.
Сегодня трудно понять, чем в александровскую эпоху для просвещенной российской публики был театр. Он заменял все, что дает современнику клуб, интернет, телевизор и дискотека. В театр ходили и потому, что других развлечений было немного, и потому, что это же театр! Даром что на сцене шли перелицованные сюжеты французских и итальянских комедий, собственных Мольеров и Гольдони русская драматургия только ждала. Вот таким «русским Шекспиром», как назвали его в одном обзоре, и стал Владислав Озеров. Его пьесы («Фингал», «Поликсена», «Димитрий Донской») сегодня совершенно забыты, и, наверное, заслуженно — чаще всего это были сентиментальные и элегические версии известных западных пьес.
Однако именно пьесы Озерова сделали немало для создания российского актерского театра, где в пьесах были характерные герои, мужчины и женщины, которых можно было сыграть максимально убедительно. Не зря же театральная эпоха времен озеровских пьес оставила имена великих русских актеров — Каратыгина, Яковлева, Блудова… Именно за роли в пьесах Владислава Озерова царь дарил им драгоценные перстни и усыпанные бриллиантами табакерки — так тогда было принято.
Наибольший успех выпал на долю трагедии «Димитрий Донской», появившейся в обстановке наполеоновских войн (битва при Прейсиш-Эйлау) и содержавшей ряд патриотических деклараций. Император оказал автору особую честь: побывал на публичном спектакле, подарил очередной перстень (на сей раз с вензелем) и разрешил посвящение пьесы ему. Несмотря на беспрецедентный сценический успех, трагедия вызвала ряд саркастических разборов и пародий. Ее недостатки уже тогда были очевидны некоторым эстетически развитым зрителям. Главный герой представлен у Озерова не государственным деятелем и полководцем, а едва ли не «модным любовником», вполне в духе сентиментализма, действие трагедии совершенно не исторично, события Куликовской битвы служат фоном для вымышленной любовной интриги с участием Димитрия, Ксении и безымянного Князя Тверского.
Сам Владислав Озеров жил под Казанью, в небольшом имении Красный Яр Чистопольского уезда. Он стал жертвой, как сказали бы сейчас, театральных интриг. В мае 1809 года состоялась премьера его пьесы «Поликсена», первой пьесы русского автора, написанной по мотивам античной трагедии. Однако после второго спектакля «Поликсену» сняли с репертуара – со скандалом, с опубликованием в печати! Ходили слухи, что распоряжение поступило из самого Петербурга – мол, император Александр усмотрел в невинной трагедии намеки на некие свои семейные обстоятельства. Подозревали, что Владислав Озеров стал жертвой какой-то закулисной интриги, а сама пьеса стала только поводом для того, чтобы расправиться с ее автором.
Озерова во многих воспоминаниях его современники описывали как человека «не от мира сего». Несмотря на то, что он имел за спиной военную службу и участвовал в настоящих сражениях, сам Озеров оставался человеком идеалистического мечтательного склада. Самая незначительная мелочь могла привести его в восторг – распустившийся цветок, красивый вид на озере, интересная стихотворная строчка. Точно так же любое незначительное происшествие погружало его в меланхолию. История со снятием драмы «Поликсена» произвела на него разрушительное впечатление – драматург Озеров сошел с ума. Тревожные слухи стали доходить до Озерова-отца. В 1810 году Александр Иринархович приехал навестить сына, застал его в ужасном состоянии и забрал в Борки.
«Однако домашняя обстановка и забота близких не смогли остановить развитие болезни. Владислав Александрович перестал писать, зато начал злоупотреблять наливками и настойками, — сообщается в биографическом очерке о Владиславе Озерове. — Озеров впал в детство и целыми днями играл в домино с камердинером, при этом часто бормотал одну и ту же фразу: «Хорошие большие — девять придут». Случались у больного и периоды просветления. Тогда он работал в саду. Памятником этих трудов осталась насыпанная им земляная горка с винтообразной дорожкой к вершине. Остатки этой горки видны и сейчас».
Считается, что кризис наступил осенью 1812 года. Когда до имения, в котором жил Озеров, дошли слухи об оставлении русской армией Москвы и взятии ее Наполеоном, драматург впал в черную меланхолию. Последние годы жизни, вспоминают его друзья, он провел в полном молчании. 5 сентября 1812 года, в четвертую годовщину битвы при Бородино, его не стало. Известного драматурга похоронили на сельском кладбище возле Казанской церкви. Могила эта оказалась утрачена. Краевед П. Антропов, в 1970-е годы занимавшийся ее поисками, пришел к выводу, что надгробие было разрушено в период немецкой оккупации, тогда же взорвали и Казанскую церковь. Впрочем, могильный камень могли снять в период колхозного строительства: на это предположение наводит факт исчезновения с борковского кладбища почти всех старых надгробий. В 1983 году здесь был сооружен новый памятник. На белой мраморной плите надпись: «Русский писатель-драматург Владислав Александрович Озеров. 1769-1816».
Барский дом в Борках стоит до сих пор. В советское время здесь были жилые помещения, школьные классы, библиотека, районная школа механизаторов, правление колхоза, сберкасса. В 1983 году на втором этаже открыли Борковскую колхозную картинную галерею. К великому сожалению, сейчас усадебный дом Озеровых разрушается на глазах. Он требует даже не капитального ремонта, а реставрации.
Владислав ТОЛСТОВ