«Спой, светик, не стыдись», «а ларчик просто открывался», «ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать», «а вы, друзья, как ни садитесь» — каждый из нас может с ходу вспомнить с десяток строчек из басен Крылова, давно уже ставших повседневным фольклором. Совсем скоро Россия отметит 250-летний юбилей со дня рождения Ивана Андреевича Крылова. В Твери он провел молодые годы, здесь установлен памятник писателю, но до сих пор о Крылове знают в основном только то, что он писал басни и был, как говорят, выдающимся гурманом. А что еще мы знаем об этом человеке?
Начать хотя бы с того, как Иван Крылов оказался в Твери. Его отец, Андрей Крылов, был военным офицером, комендантом Яицкой крепости. Туда, в далекий гарнизон, он уехал с женой и четырехлетним сыном Ваней. В 1775 году казаки Пугачева осадили крепость. Андрей Крылов отправил семью в Оренбург, но чтобы спрятать сына от пугачевских патрулей (известно, что они казнили всех дворян, которых встречали по пути, включая детей), Ваня Крылов проделал весь путь до Оренбурга, спрятавшись в большом глиняном кувшине, как Буратино в известном фильме. Яицкая крепость осаду выдержала, но Андрей Крылов перенес столь сильное нервное потрясение, что решил оставить военную службу и переехал с семьей в Тверь. Спустя три года он умер, и его жена Мария Алексеевна осталась одна с двумя детьми, в бедственном положении. Семье ветерана помогли их друзья – знаменитое семейство Львовых, которое оплатило Ивану учебу (юный Крылов жил в их доме, учился французскому языку и там же начал сочинять первые стихи). В 1778 году Крылов решил зарабатывать деньги для семьи. Прибавив себе годов (в бумагах он был записан пятнадцатилетним, хотя на самом деле ему было десять), он поступил помощником канцеляриста в тверской губернский магистрат.
Несколько лет юный Иван Крылов корпел в пыльном кабинете магистрата, переписывая служебные бумаги, а после службы отправлялся гулять по Твери, толкался на рынке, посещал народные сборища, жадно записывал и запоминал услышанные сказки, байки, побасенки (многие из них, как считается, стали впоследствии сюжетами его басен). Через четыре года Львовы отправляли своего старшего сына на учебу в Петербург и решили, что Ване Крылову надо ехать вместе с ним, присматривать за барчуком. Так Иван Крылов переехал в Петербург и более возвращаться в Тверь уже не желал. Хотя часто приезжал сюда навещать маму.
Крылов не собирался становиться петербургским чиновником. Еще в Твери он сочинил несколько пьес, которые и предполагал предложить петербургским театрам. Его трагические пьесы «Клеопатра» и «Филомея» так и не были поставлены, потому что выяснилось, что лучше всего у Крылова получаются легкие остроумные комедии. Его дебютом на петербургской сцене стала комическая опера «Кофейница». В ней рассказывалось о пропаже ложек в помещичьем доме. Ложки разыскивали при помощи гадания на кофейной гуще, гадалка сговорилась с похитителем-приказчиком и указала на молодого парня Петра, у которого приказчик хотел отбить невесту. Мало кто знает, что известная фраза «ложечки пропали» — это из забытой пьесы Крылова. И что сам Крылов стеснялся издавать пьесу под собственным именем, поэтому подписал ее «Нави Волырк» — «Иван Крылов», прочитанное наоборот. За пьесу издатель Брейткопф предложил ему гонорар в 60 рублей, но Крылов попросил выплатить ему гонорар книгами французских драматургов – Расина, Мольера и Буало. Ночами он читал классиков и сочинял новые пьесы.
Очень скоро Крылов стал известным столичным драматургом. В театрах шли его популярные комедийные пьесы. Крылова представили директору театров генералу Соймонову, который распорядился, чтобы молодого драматурга во все театры пускали бесплатно. Впрочем, очень скоро Крылов прославился тем, что в новой пьесе «Проказники» вывел в образах героев Рифмокрада, Тянислова, Тараторы и Ланцетина известных петербургских писателей. Те обиделись, написали Соймонову жалобу, скандал дошел до императора Павла, который распорядился пьесы Крылова запретить, а самого драматурга из Петербурга выслать.
Крылов отправился в Серпухов, где его младший брат Лев служил в Орловском мушкетерском полку. Делать ему было нечего, пьесы его были запрещены, Крылов зарабатывал на жизнь игрой в карты (как-то выиграл 30 тысяч – огромную по тем временам сумму) и вообще, как принято говорить, чудил. Как-то он решил «испытать быт первого человека», то есть дикаря: отпустил бороду, отрастил волосы и поселился в лесу. Питался тем, что добывал сам, и за несколько месяцев превратился в настоящего дикаря. Окрестные помещики приезжали посмотреть на этого удивительного человека. Несмотря на образ жизни первобытного человека, Крылов не мог избавиться от страсти к чтению. Он мог ходить в тряпье, в диком виде, но всегда с книгой.
Так он прочел басни Лафонтена и Эзопа, и со скуки принялся их переводить. Когда в гости к нему заехал его старинный приятель поэт Иван Дмитриев, Крылов (который, хочется думать, к тому времени избавился от образа «первого человека») прочел ему несколько басен, без упоминания авторства, сказав, что он сочинил их сам. Дмитриев в полном восторге воскликнул: «Это истинный ваш род! Наконец-то вы нашли его!» После этого Крылов уже не писал пьесы, а сочинял басни, которые ему действительно удавались лучше. В 1805 году ему было дозволено вернуться в Петербург, в том же году вышел первый сборник басен – и после этого Крылов стал всероссийской знаменитостью. Его басни стали поистине всенародными. Во время войны с Наполеоном практически у каждого русского офицера в сундучке хранились переписанные басни Крылова. Эти басни изучали в школах, их пели на деревенских праздниках, и редко в России можно было найти человека, который не помнил бы крыловских басен наизусть.
В 1811 году Крылова избрали членом Российской академии наук, по распоряжению императора Александра Первого его назначили библиотекарем Императорской публичной библиотеки. К тому времени Крылов превратился в одного из самых популярных петербургских чудаков, персонажа многочисленных анекдотов. Рассказывали, что Крылов целыми днями лежит на диване под криво повешенной тяжелой картиной. Все гости предупреждали его, что если картина упадет, она просто убьет баснописца, но Крылов отвечал, что он все рассчитал, и картина его не заденет. Рассказывали, как Крылов, когда ему было уже за 60, на спор за три дня выучил древнегреческий язык. Рассказывали о его любви к купаниям – Крылов купался до самого ноября, когда уже приходилось разбивать лед в купальне. Из уст в уста передавали остроумные шутки «дедушки Крылова». Когда писатель гулял в Летнем саду, компания молодежи решила над ним подшутить. Кто-то показал на Крылова и закричал: «Смотрите, смотрите, вот туча идет!». «И лягушки расквакались», – невозмутимо ответил Крылов, продолжая прогулку.
Но больше всего анекдотов ходило об обжорстве Крылова, его пристрастии к пирам, званым обедам и вкусной еде. Все блаженство жизни Крылова, который жил без семьи и не имел детей, заключалось в еде. На званых обедах он обычно съедал блюдо расстегаев, три-четыре тарелки ухи, несколько отбивных, жареную индейку и кое-что «по мелочи». Приехав домой, заедал все это миской кислой капусты и черным хлебом. Есть даже легенда, что умер он после очередного обеда от заворота кишок. На самом деле Иван Андреевич Крылов скончался от воспаления легких, возвращаясь после очередного купания. Безутешные горожане на руках отнесли гроб с его телом в Александро-Невскую лавру. А в 1855 году на собранные деньги по проекту скульптора Петра Клодта в Петербурге поставили памятник Крылову. Это был первый в истории России памятник писателю! Вот таким остался в памяти народной «дедушка Крылов».
Владислав ТОЛСТОВ