Жертвой развала села стала могила великого архитектора Саввы Чевакинского
В последнее время на ниве культуры и сохранения культурного наследия Тверской области хорошие новости следуют одна за другой: сам Владимир Путин одобрил наши тверские планы по возрождению знаменитой усадьбы Николая Львова Раёк под Торжком, заложены деньги на восстановление красивейшей усадьбы Неворотиных в Бежецке, на реставрацию Богоявленской церкви в Торопце и так далее и так далее… Но есть одна цифра, о которую разбивается любой восторженный оптимизм, а у иного и вовсе опускаются руки: в нашем регионе на данный момент насчитывается 10 479 памятников объектов культурного наследия, по этому показателю мы впереди всего ЦФО, включая Москву! И тот, кто хоть раз выезжал за пределы Твери, заглядывал в районы, конечно, догадывается: большинство памятников из этого списка – руины и полуруины. На ум тут приходит довольно точное, горькое, ироничное высказывание одного уважаемого депутата Законодательного собрания, заметившего как-то, что за двадцать лет многие объекты из перечня памятников культуры стали памятниками археологии и должны быть внесены в другой список.
И чем дальше, тем громче, особенно сейчас, когда мы на фоне противостояния с Западом почувствовали глубину и ценность родной культуры, начинают заводиться споры о судьбе брошенных усадеб и храмов, которые в Тверской области, увы, на каждом шагу. По традиции в этих спорах принято ронять пару ласковых в адрес безбожной советской власти, наплевавшей на дворянское архитектурное наследие и храмы, но давайте будем честны с самими собой: второй удар по культурному наследию нанесла смерть села, смерть глубинки, пик которой пришелся на конец девяностых, и безжалостную оптимизацию сельской социальной сферы в нулевых. Ведь во всех селах, исчезнувших с тех пор с карты Тверской области или деградировавших до населения в пять – двадцать человек, были храмы. Да, в основном брошенные и разваленные: и все же пока населенные пункты жили, была и надежда на возрождение святых мест. Когда от них остались одни ржавые таблички, надежды больше нет: мы безвозвратно потеряли десятки и сотни памятников культуры. Но если с потерей «безымянных» сельских храмов, не связанных с великими событиями и именами, нам, похоже, придется, сжав зубы, смириться, то как быть со знаковыми, поистине особыми памятниками, которые мы не имеем никакого морального права потерять, если вокруг них из-за развала, бездарности местных чиновников, лени бизнеса и общественности, общего равнодушия образовалась пустыня?
«Отец» Николы Морского
Мы задаем этот вопрос неслучайно. Перед глазами у нас живой пример такого полузабытого, брошенного, но крайне важного для страны (не только для области!) памятника: это храм Смоленской (Выдропужской) Божией матери в древнем селе Выдропужск Спировского района.
Храм многопрестольный, по меркам любого села колоссальный: он легко бы украсил собой и столицу, не говоря о глубинке. В этом нет ничего удивительного, ведь древнее село Выдропужск когда-то было ямским, торговым, его знала вся страна. В 1859 году здесь насчитывалось 1400 человек: а в 1989-м – меньше пятисот, и с тех пор цифры только ползли вниз.
Полтора месяца назад, въехав в село, расположенное всего в нескольких километрах от федеральной трассы, соединяющей две столицы, мы застали грустную картину: дорога вдребезги разбита, вдоль стоят заколоченные, брошенные дома, остатки давних пожарищ и фундаментов – классическая картина умирания.
Жизнь в храме теплится: протоиерей Александр (Клишин), замечательный батюшка, добрейшей души человек, который живет в Вышнем Волочке и служит там же, окормляет и несколько окрестных храмов. Он регулярно садится в старенькую машину, едет из Вышнего Волочка в Выдропужск и служит: приход в умирающем селе маленький, на службе бывает не больше двадцати человек. Священник и прихожане, конечно, делают все, что могут, для спасения храма: привели в порядок один из теплых приделов (службы идут там), кое-что ремонтируют своими руками. Но здание находится в аварийном состоянии, ветшает и рушится.
За несколько дней до нашего приезда в Выдропужск, например, откуда-то сверху упал кусок штукатурки, на полу лежала кучка кирпичей. Со стен сыплется, по стенам тонкой струйкой бежит вода. Вода течет по кровле и стенам и снаружи храма, стекая под самое его основание, – туда, где находится склеп, в котором покоится великий человек.
Но вот мы и дошли до самого интересного и страшного в нашем рассказе. Огромный красивый храм строил не кто-нибудь, а великий русский архитектор Савва Чевакинский, родившийся в селе Вешки Новоторжского уезда и ставший любимым зодчим императрицы Елизаветы, главным архитектором и строителем Санкт-Петербурга в период ее правления. Он был главным архитектором Адмиралтейств-коллегии и руководил работами по реконструкции дворцово-паркового ансамбля Царского Села, возведя два корпуса, охотничий павильон, дома для дворцовых служащих. На острове Новая Голландия Чевакинский построил склады для корабельного леса, именно он был автором и генерального плана застройки Кронштадта. Это Чевакинский спроектировал знаменитый особняк Шереметевых на Фонтанке (Фонтанный дом) и дом Шувалова на углу Малой Садовой и Итальянской. Он же был архитектором Академии наук, возведя здание для мастерских, – позже оно стало знаменитым Домом академиков.
Уже перечисленного хватило бы с лихвой, чтобы Чевакинский, наш земляк, вошел в историю России как великий архитектор, мастер и творец елизаветинского барокко. А мы ведь не упомянули еще о главном его шедевре, который знает каждый россиянин: именно наш Савва Чевакинский спроектировал и построил знаменитый Никольский морской собор с колокольней, которого в народе прозвали Николой Морским: храм русских моряков, где хранится память о славных морских победах и висят таблички с именами павших.
Каждый день к этому собору приходят и приезжают тысячи людей. Ни одна экскурсия по Петербургу не может обойтись без имени Саввы Чевакинского!
Тем печальнее судьба самого зодчего блестящего елизаветинского Петербурга: уйдя в отставку, он уехал в свое имение, выпав, как мы бы сказали сейчас, из государственных новостей. О последних годах его жизни известно немного, но доподлинно известно, что именно он проектировал и строил, вкладывая личные деньги, храм в Выдропужске, и упокоился в фамильном склепе в храме, о чем напоминает сейчас табличка на стене.
Вот на кости какого человека льется сейчас вода с прохудившейся крыши и стен храма! Вот на чью могилу падают, выходит, кирпичи и штукатурка с нуждающихся в ремонте стен! Добавим, что в склепе покоятся и родные великого русского архитектора. И что это, если не стыд и позор, когда гибнет такая могила?
Дилемма Выдропужска
Стоит добавить, что храм уникален не только выдающимся склепом. Подняв голову, можно увидеть под куполом огромное потемневшее изображение Христа. Трудно поверить, но оно выполнено на холсте еще во времена Чевакинского и дошло до наших дней без реставраций и поновлений. Говорят, когда его увидели сотрудники реставрационного центра Грабаря, ахнули и умоляли сохранить до лучших времен, не трогать, ведь, по их словам, уникальный холст можно привести в порядок.
К тем же временам Чевакинского явно относится и часть фресок на стенах: в целом они сохранились прекрасно, более того – удивительным образом в последнее время стали ярче. Словно некая сила подает нам знак, обращая внимание на то, что мы натворили в двадцатом веке и продолжаем творить в веке двадцать первом, бросая на произвол великую красоту и великие могилы.
Конечно, если взять в руки калькулятор и подойти к делу с точки зрения экономического менеджмента, можно договориться до того, что не смысла сохранять такой огромный храм в умирающем селе, а что касается могилы великого архитектора, то раз он строил Петербург, вот пусть и занимается ею Петербург. Кстати, к чести руководства Петербурга, там действительно среагировали на обращение с просьбой помочь и выделяют деньги на восстановление склепа.
Но этого мало: для начала в храме должны провести изыскания специалисты, точно выяснить, где находится склеп, сколько человек там покоится и что там вообще под церковным полом? Нужно определиться с судьбой уникального полотна под куполом, с фресками, с падающей штукатуркой. Это памятник культуры, а не дача, где можно своевольно пройтись с кисточкой и мастерком!
Но и этого мало: совершенно понятно – чтобы спасти храм, придется спасти Выдропужск, древнее село с историей, которое позорным для всех нас образом умирает в шаге от федеральной трассы, умирает в те долгожданные благословенные времена, когда со всех сторон заговорили о поднятии внутреннего туризма, и нашлись немалые деньги на создание турмаршрута «Государева дорога». Постойте, а как же Выдропужск, о котором упомянули все (!), кто писал хоть какие-то записки про путешествия по Московии, а потом о путешествии из Петербурга в Москву?
Раз уж мы делаем «Государеву дорогу», что мешает именно здесь придумать и разместить туристическую деревню – почтовую станцию? Что мешает заманить именно сюда бизнес, занятый строительством отелей и точек общепита? Да мало ли что может придумать неравнодушная, бьющаяся за свой край местная власть! И как тут не вспомнить про дрязги спировских чиновников и глав, которые в свое время упоенно бились друг с другом за власть и дошли до того, что однажды разрушили отношения с регионом, оставшись в результате без поддержки и субсидий… Мы вспомнили это неслучайно, ведь все это время, пока шла битва за кресла, где-то в Выдропужске заколачивали окна оставшиеся без работы и перспектив люди, падала штукатурка с потолка в храме, а кости строителя Петербурга засыпало мусором и заливало дождями.
Так, может быть, хоть сейчас у кого-то проснется совесть? Во всяком случае, очень хочется, чтобы в деле сохранения села и сохранения культурного наследия, где в последнее время мы видим столько инициатив сверху и усилий, нашлось место и для храма Смоленской Божией матери в Выдропужске.
Те же, кто хочет внести свою малую лепту в поддержание жизни в этом замечательном месте, могут помочь местному приходу: для совершения богослужений нужны свечи, вино, ладан, просфоры, лампадное масло и многое другое. Требуется замена ветхих облачений, замена временного престола и жертвенника. Без возможности платить хоть копеечную зарплату храму не найти певчих. Обратили мы внимание и на разбитую машину, на которой из храма в храм по разбитым проселочным дорогам годами ездит отец Александр.
Впереди страстная неделя, за ней Светлая Пасха и радостная неделя пасхальная. Вот прекрасный повод сделать доброе дело и вместо похода в ресторанчик или лишней порции шашлыков помочь сельскому храму – творению Саввы Чевакинского – с покупкой ладана и выполнением малых бытовых нужд: данные для перечисления пожертвований будут опубликованы вместе с данной статьей в наших социальных сетях.
А к большим мы еще обязательно вернемся…
Юлия НОВИЦКАЯ
Читайте также: