5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин, советский вождь. Смерть его вызвала неподдельное горе у жителей огромной страны. Весь народ погрузился в глубокую скорбь.
Многие старики до сих пор помнят те дни, когда умер Сталин, – это действительно стало для них потрясением на всю жизнь. Однако на фоне всенародной скорби находились те, кто воспринимал смерть вождя совсем иначе. В архивах сохранились доносы о том, как некоторые граждане вели себя в дни всенародной скорби, что при этом говорили и какие поступки совершали. Большинство из них были арестованы на основании доносов, которые писали их соседи или коллеги по работе. Об этих делах есть целая книга! В начале нулевых фондом «Демократия» был издан «Аннотированный каталог надзорных дел прокуратуры СССР 1953 г. по обвинению в антисоветской пропаганде (статья 58-10)». Это настоящий справочник, позволяющий понять, как по-разному люди реагировали на смерть Сталина – и как тех, кто недостаточно «скорбел», обвиняли в антисоветской агитации и отправляли за решетку. Можно сказать, люди, которые оказались в местах не столь отдаленных за свои высказывания о смерти Сталина, стали последними жертвами сталинского режима. Мы внимательно пролистали книгу и нашли несколько любопытных историй.
Собственно, надо отметить, что практически все, кто был арестован и осужден «за плохие слова о смерти Сталина», просидели в заключении недолго. Уже весной 1954 года начались реабилитационные мероприятия, и все эти люди вышли на свободу. Однако по меркам марта 1953 года, когда Сталин только что умер, эти поступки являлись преступлением.
Вот, например, некто Дурвенина, проживавшая в Калинине, на следующий день после сообщения о смерти Сталина поссорилась с невесткой и сказала той, что лично ей плевать, что Сталин умер: «Этот умер, другого дадут. А вот хлеба дешевого нам не дадут». Невестка немедленно донесла на свекровь куда следует, и Дурвенину посадили на два года – впрочем, через год реабилитировали и выпустили.
16 марта, спустя десять дней после смерти вождя, на вагонном заводе в Калинине рабочий Кузнецов подносил к своему рабочему месту детали. В это время его коллега Романов, который должен был помогать в переноске деталей, почему-то заговорил о недавней смерти Иосифа Виссарионовича и стал рассказывать, как он воспринял эту горестную весть. Кузнецов из-за этого уронил тяжелую деталь, она ударила его по ноге, после чего, как сообщается в надзорном деле прокуратуры, «обозлившись, Кузнецов выразился нецензурными словами по адресу руководителя КПСС и Советского государства». Это стоило ему также года лишения свободы.
А вот еще случай. Колхозник Жирной пишет письма сестре. И в этих письмах разносит советскую власть в хвост и в гриву. Мол, и выборы у коммунистов сплошная фальсификация, и колхозы никуда не годятся, и вообще коммунисты паразиты и довели народ до ручки. «Вот завтра прилетят американцы, сбросят свои бомбы, и не останется никаких коммунистов», – утверждал колхозник Жирной. Сестра отнесла эти письма в милицию, и Жирного арестовали. На допросе он показал, что при распределении хлеба среди колхозников ему дали очень мало хлеба, поэтому он был недоволен. В итоге суд ограничился условным сроком заключения.
А вот буфет станции Удомля Калининской железной дороги. В буфет в нетрезвом состоянии входит некто Кукушкин, 28 лет. Он в нетрезвом виде просит продать ему водки. Ему буфетчица говорит, что продажа водки запрещена из-за того, что в стране объявлен трехдневный траур. «Ах, этот Сталин, чтоб ему…», — нецензурно выражается Кукушкин, да еще бросает рукавицей в портрет Сталина, убранный траурными лентами. Арестован, осужден, три года лишения свободы, но в июне 1954 года реабилитирован, поскольку в его поведении не было никакого политического смысла – просто выпить хотел!
А вот случай посерьезнее. Калязин, фабрика, грузчик по фамилии Шатков каждый раз во время перекура критикует советскую власть. Объектами критики становится и избирательная система, и советская демократия, и газеты, и хлебопоставки. Его коллеги, другие работники завода, слушают гневные выступления Шаткова и ничего не говорят – даже, скорее всего, слушают сочувственно. Но тут 5 марта, в день смерти вождя, Шатков высказывается в том смысле, что, мол, умер Сталин, и очень хорошо. После чего присутствовавшие при этом грузчики (фамилии их не указаны) хорошенько ему наваляли по шее и сдали куда следует. Правда, в надзорном деле не сообщается, какое наказание понес не в меру словоохотливый грузчик.
10 марта 1953 года (то есть буквально через считанные дни после всенародного горя) два молодых парня Сбруев и Михлев учинили пьяный дебош в рабочем общежитии. Сначала дрались друг с другом, а когда присутствовавший при этом рабочий Сергеев сделал им замечание, пьяный Михлев схватил топор и нанес удар Сергееву, отрубив тому два пальца. При этом Михлев допускал «антисоветские высказывания». Когда ему сказали, что вообще-то у него на груди татуировка с портретом Ленина, Михлев ответил: «Вот из-за него мы и мучаемся в тюрьмах». В итоге Сбруева привлекли за хулиганство, а Михлева судили сразу по двум статьям – за злостное хулиганство и антисоветскую агитацию. Получил три года.
Вот интересная история. Главным героем ее стал некто Никольский из семьи священника, отец сослан, у самого образование 8 классов коммерческого училища, работает бухгалтером. Никольский часто собирал у себя дома молодых коллег, устраивал пьянки, приглашали девушек, чтобы потанцевать с ними. Во время одного такого застолья кто-то из присутствовавших предложил выпить за здоровье товарища Сталина. Дело было в начале марта 1953 года, когда уже были опубликованы сведения о тяжелой болезни вождя, публиковались медицинские бюллетени. Никольский сказал, что не будет пить за здоровье этого человека, потому что его семья пострадала от советской власти. И вообще, добавил он, жаль, что на Сталина не нашлась своя Каплан (Фанни Каплан участвовала в покушении на Ленина в 1918 году, нанесла ему тяжелое ранение). Через несколько дней сообщили о смерти Сталина, и кто-то из тех, кто был на том памятном застолье, написал в милицию донос о Никольском, который, видите ли, и за здоровье пить не стал, и вообще высказывался в том смысле, что желает вождю быстрой смерти. Никольского арестовали, судили, но в итоге приговорили к условному сроку.
Вот поразительный случай, который произошел с молодым парнем по фамилии Падалкин. Он работал в Калинине и как-то на лекции услышал такую историю: «Приезжает в колхоз лектор, читает лекцию, а там все время говорится – темпы, темпы, а колхозники не знают, что это слово значит. И вот председатель колхоза едет в Москву, в Кремль, к самому М.И. Калинину. Приходит к нему и просит разъяснить значение слова «темп». Калинин берет его за руку, подводит к окну и, показав на проезжающий троллейбус, говорит: «Вот сейчас у нас таких троллейбусов мало, а через год будет много. Вот это и называется темпы». Услышав этот рассказ лектора, Падалкин подбежал к окну и ткнул пальцем в проходящего мимо нищего. «Вот, посмотрите! У нас сегодня в деревне только один нищий, а вот через год их будет много! Потому что темпы такие!». Падалкина арестовали тут же, приговорили к шести месяцам заключения, но в октябре 1953 года (арестовали летом) отпустили домой.
Некто А.М. Никифоров 1902 года рождения, пенсионер, проживавший в Калинине, был арестован после того, как стал рассылать в местные партийные органы, а также в отдел КГБ по Калининской области письма, в которых высказывал злобную клевету на руководителей области, в том числе партийных. По письмам установили адрес Никифорова, его арестовали. На допросах он показал, что письма им были написаны под влиянием голосов невидимых ему людей и воздействия особых приборов секретного назначения. Дедушку отпустили без наказания, но попросили больше никуда не писать.
Были и курьезные задержания. В феврале 1954 года жители, ожидавшие электричку на станции Торжок, пожаловались на гражданина, который играл на гармошке и пел песню следующего содержания: «Отец мой Сталин был, а мать Надежда Крупская. А дедушка Калинин Михаил. Мы жили весело в Москве на Красной площади, но уродился вором я в семье один». Возмущенные граждане сдали певца в отделение милиции, и оказалось, что это некто А.Д. (в документе упоминаются только инициалы), прежде судимый, разнорабочий на заводе, который признался, что эти куплеты он услышал во время поездки в Москву. А.Д. стал первым из числа тех, кто был арестован за надругательство над именем Сталина. Его не посадили, а присудили к штрафу и общественным работам.
Владислав ТОЛСТОВ
Читайте также:
Развод и девичья фамилия: самый громкий в тверской истории бракоразводный процесс